Закон подлости - Страница 97

- Что ты говоришь?

- Судьба, Машка.

- Глупости. Я Стаса любила.

- А Дмитрия Александровича не любишь?

Вот любит Наташка задавать неудобные вопросы, любит. Маша поджала губы, разглядывала яркий маникюр. После чего негромко проговорила:

- Я ему не нужна. Он меня выгнал.

- И тебя это безмерно обижает. Настолько, что хочется рыдать в подушку, а лучше на его широкой груди.

Маша подняла на развеселившуюся подругу выразительный взгляд.

- У тебя, как посмотрю, хорошее настроение.

- Неправда. Просто я завидую. Чёрной завистью. У меня личной жизни нет, от слова «совсем», так хоть за твоей понаблюдаю. У тебя фонтаном бьёт.

- Ага, - с тоской отозвалась Маша. Поднялась, собираясь уйти в свою комнату, но затем остановилась и продолжила рассуждать. – Я его не понимаю. То он может говорить только о работе, бесконечно меня наставляет, стоит над душой, я только тем и занимаюсь, что разбираю дела, а потом я ему вдруг становлюсь не нужна. Хотя, ещё вчера он был недоволен тем, что я на выходные уезжаю к родителям, а не еду с ним в Москву. Теперь же он сам меня отсылает… после разговора со Стасом.

- Думаешь, пожалел племянника?

Маша в задумчивости хмыкнула, попыталась представить, как Харламов обещает Стасу порвать с ней. Попыталась, но так и не представила. Руками развела.

- Не знаю. Но, мне кажется, я не права. В том смысле, что мы со Стасом так и не поставили точку. Если и говорили после расставания, то по телефону. Конечно, его задело, когда он меня у Димы застал. В семь утра.

- Голую, - подсказала Наташа. – Так ему и надо.

- Я не голая была!

- А жаль.

Маша махнула на Наташку рукой.

- Ну тебя. Я же серьёзно, у меня проблема…

- Так реши её, - отозвалась та. Тоже поднялась, и устало потянулась. – А я спать. Спокойного мне дня.

Дверь в спальню за Наташкой закрылась, Маша ещё немного посидела в тишине, затем перемыла чашки с тарелками, что оказались в раковине, после чего ушла в свою комнату. В которой не была практически неделю. Странно всё. На диван присела, оглядывала спальню, книжный шкаф, письменный стол. За последние недели она начала отвыкать от привычного интерьера. Но она, на самом деле, стала появляться дома нечасто. Поначалу это казалось неважным, остаться на ночь у Харламова, торопиться утром на работу и не заехать переодеться. А чтобы люди не обращали внимания на её бессменный гардероб, увезти что-то к Димке, повесить в сторонку, в шкаф. Ещё костюм, платье, джинсы, пара кофточек… В итоге, в последнюю неделю совсем не появлялась дома. Необходимость в этом отпала.

Ещё совсем недавно ей казалось невероятным найти тему для того, чтобы проговорить с Харламовым час. Целый час с ним наедине, завладев его вниманием. Теперь же казалось странным долго молчать рядом с ним, вот как сегодня за завтраком и в машине. Раз они молчат, значит, что-то произошло. Дима о чём-то всерьёз раздумывает, а, возможно, и недоволен. А ей не нравится теряться в догадках по поводу его недовольств. Лучше бы сказал. Они бы обсудили, нашли бы какое-то решение… Хотя, о ком она говорит? О Дмитрии Харламове? Разве он станет что-то обсуждать, он примет решение, озвучит его, а людям вокруг придётся принять его, как должное. Вот как ей, например. Собраться, купить подарок и завтра уехать. Понимая, что вернётся через несколько дней в неизвестность.

На туалетном столике, в красивой хрустальной вазочке лежало кольцо. То самое, что Стас подарил ей, когда делал предложение. Белое золото, бриллиант такого размера, что Маша до того дня подобных и не видела. И помнила, насколько счастлива была в тот момент, когда Стас надел ей кольцо на палец. А сейчас оно лежит, пылится, и не имеет никакого значения. Символом любви, семьи и верности стать ему так и не удалось. Маша кольцо взяла, покрутила его, разглядывая, но на палец больше не надела. Зато решила, что обязана его вернуть. Неправильно оставлять его у себя, это не беспричинный подарок. И очень дорогой.

Стас взял трубку не сразу. Но и Маша не сразу решилась ему позвонить. Гуляла по торговому центру, совершенно позабыв для чего пришла, и что ищет, в кафе посидела, собирая смелость в кулак. На это ушло много времени, но, в конце концов, набрала его номер. Стас ответил не сразу, Маша уже собиралась выключить телефон, но затем в трубке послышался его голос, и из-за долгого ожидания, это показалось неожиданным. На секунду растерялась.

- Ты занят?

- Зависит от того, зачем ты звонишь, - ответил он, и его голос прозвучал насторожено.

- Стас, мне кажется, нам надо поговорить.

- Что тут ещё сказать-то можно? И без того всё ясно.

Маша зажмурилась. Но пришлось согласиться с ним.

- Наверное, ты прав. Всё ясно. Но мы как-то неправильно… расстались. Всё просто развалилось, и мы решили это не обсуждать.

- И ты предлагаешь встретиться, обсудить и что, остаться друзьями?

- Я не знаю, - призналась она. – Но сегодняшнее утро… было неловко.

- Ещё бы, - хохотнул он. – Я бы ещё добавил: поразительно.

- Не язви, пожалуйста. Давай встретимся, мне нужно вернуть тебе кое-что.

Он помолчал, то ли раздумывал, то ли пытался с эмоциями справиться. После чего отрывисто проговорил:

- Я вечером буду в «Мартинике». Хочешь, приезжай.

- В «Мартинике»? – Это предложение воодушевления не вызвало. – Я не думаю… - начала Маша, но Стас её перебил.

- Я буду там. Захочешь, приедешь, - сказал он и отключил телефон.

И почему все мужчины этой семьи взяли моду ею командовать? Приезжай, уезжай.